Хвастаюсь)))

[Intern-slash]

Мне подарили фик))) Заявка звучала так: "Хочу простуженного Быкова и назойливо-заботливого Сёму, и чтобы Сёму, за эту самую заботу, чуть на паззл не нарезали"
То, что оказалось во второй половине фика, заставило мои глаза превратиться в пошлые розовые сердечки.
Я доволен, аки больной на голову слон, потому что этот сюжет является моей тайной эротической фантазией с тех самых пор, как я узрела слэш в интернах между Лобановым и Быковым. Догодайтесь с одного раза, кто оказался столь смелым? Правильно, дети, конечно, наша любимая Gealtach.

Автор: Gealtach
Пейринг: думаю, понятен))
Рейтинг: нца, други мои.
Разрешение: Да получено, вроде))
Дисклеймер: Автор говорит, что он волонтёр и ему денег не надобно.
Варнинг лично от меня: Пусть хоть одна зараза посмеет вякнуть что-то плохое - удавлю лично))))

Быков надсадно закашлял и удивился. Что это с ним? Это что это такое с ним? Да он в последний раз только с похмелья болел. Как врач и просто человек умный, Быков считал, что все болезни от нервов, а так как жил Андрей Евгеньевич в исключительной гармонии с собой, то и не болел практически ничем. "Ерунда какая", - отмахнулся Быков, допивая утренний кофе и постарался забыть об инциденте.
День шел наперекосяк. Интерны тупили, Кисегач орала, Купитман пьянствовал. А Быков все не мог разобраться, что же это все такое странное и расплывается перед глазами. И почему на него так настороженно смотрит недоумок Лобанов?
-Иди убивать…тьфу ты…работать бестолочь, - прикрикнул врач на интерна, но и сам понял, что не убедительно получилось.
-Андрей Евгеньевич, а у вас румянец какой-то нездоровый, - заметила подошедшая Варя.
-Доктор Черноус, иди-ка ты в хоспис со своей нерастраченной жалостью. Широкое поле для деятельности, - попытался отбиваться Быков.
-Андрей Евгеньевич, а может вам домой? - присоединился к Черноус Романенко.
-Уйди оболтус, а то я не знаю, что ты спишь и видишь, как бы меня из больницы спровадить, чтобы ничего не делать. Разгильдяй! - махнул на него Быков, но равновесия не удержал и рухнул на стоящую рядом Варю.
-Андрей Евгеньевич!
-На ночное! Следующий, кто произнесет мое имя! - бушевал пытающийся подняться Быков.
Сёма с Глебом помогли преподавателю встать.
-Значит так, - начал распоряжаться Романенко, - Левина мы оставляем за главного. Я иду к матери говорить о том, что Лобанов и Варя повезли вас домой. И точка. А убивать за это вы нас завтра будете.
-Уж не сомневайся, за мной не заржавеет, - бросил Быков и закашлялся.
-Знаете что, я его один довезу, - сказал вдруг Лобанов, - а Варя пусть Левину сегодня помогает.
-Дело хозяйское, - согласился с ним Романенко, - ну все, я к матери. Варя, дуй к Левину. Такси вызови, Лобаныч.
-На метро не попру, - огрызнулся Сёма.

-Андрей Евгеньевич! - тряс Лобанов за грудки терапевта, - да очнитесь же вы.
-Отпусти Лобанов, я тебе не шейкер с мохито! Отпусти немедленно! - рявкнул Быков и закашлялся, - сумасшедший, добить решил?
-Нет, вы просто глаза закатили и побелели и ... - начал оправдываться Сёма.
-Хватит Лобанов, у меня обыкновенное ОРЗ. Иди в аптеку, купи ципрофлаксоцин, парацетамол, цитрамон и горчицу. И вали в больницу. Неча под благовидным предлогом прогуливать. И это…
-Что? - оглянулся Сёма.
-До дивана помоги дойти, не лежать же мне в прихожей, в самом деле.
-Сейчас-сейчас, немного подождите,- засуетился Сёма, помогая ворчащему Быкову снять куртку, и джинсы, достал из шкафа плед, накрыл терапевта и ушел в аптеку.
Андрей разглядывал красивые разноцветные галлюцинации на потолке и думал, что болеть - не так уж и плохо, вот от Лобанова бы еще с его нереализованными материнскими инстинктами отбиться и вообще будет круто. Некислый такой приход, какие бывали у Андрея Евгеньевича еще в бытность его студентом, когда он, обкурившись анаши, смотрел старые видеозаписи концертов "Нирваны" и тискал вяло сопротивляющуюся студентку мединститута Кисегач.
Взмыленный Сёма вернулся в квартиру. Быков спал, раскинувшись на стареньком диване. Перед Лобановым встала неразрешимая дилемма: разбудить Быкова, получить люлей и дать ему лекарство или не трогать нервного терапевта, пусть спит, ибо сон лучшее лекарство? Сёма никогда не искал легких путей.
-Андрей Евгеньевич, - радостно заорал он.
-А?! Что?! Где?! - подпрыгнул на своем лежбище терапевт, судорожно пытаясь найти очки. Лобанова он не видел, перед ним мелькало большое темное пятно, - Лобанов, это ты?
-Я.
-Сука ты, Лобанов! Пугать пожилого человека! Сёмен, я не твой пациент, не надо лишать меня жизни! - Быков так и не нашел очки, но примерно представляя, где у Лобанова может быть лицо, вперил в него свой яростный взор.
-Андрей Евгеньевич, вот таблеточки примите, и спите себе спокойно дальше, я вас не потревожу.
-Да уж спасибо, не потревожил. Очки мои где?
-Я их убрал.
-Это еще зачем?
-Что бы вы отлеживались, а не резались в комп.
-Лобанов! Ты!!! Ты!!! Ты - жертва удавшейся лоботомии!!!! Ты - существо без спинного мозга!!! Ренегат!!! Верни приставку!!! Верни очки!!!!
-Не нервничайте, Андрей Евгеньевич, вам нельзя. Вы пока полежите, подремать попробуйте, а я вам супчик легкий сварю, чтобы вы свои силы восстанавливали, - на удивление спокойно отреагировал Лобанов.
-Фашист! Черноус в брюках! - бессильно крикнул ему в след Быков и опустился на диван. А ведь, и впрямь, нехорошо ему. И мутит, и цветные пятна не радуют, и холодно как-то. Андрей, почертыхавшись, завернулся в плед и провалился в липкий и неясный сон.

Проснувшись, Быков сразу не понял, где находится. Вокруг было совсем темно. И только на полу виднелась полоска света. Быков как человек с ограниченными возможностями (как то: плохое зрение) давно уже привык ориентироваться на запахи и ощущения. Пахло домом, едой, и чем-то таким неуловимо знакомым… Андрей покрутил головой, пытаясь найти Лобанова, но в сумраке совсем ничего не различалось. Он встал и на ощупь направился к двери.
-Лобанов, прекрати издеваться надо больным человеком, отдай очки и дай пожрать, - возмутился терапевт, - и где ты есть вообще? Я тебя не вижу!
Сзади его осторожно обняли большие и сильные руки.
-Андрей Евгеньевич, вы сейчас в дверь воткнетесь, - полушепотом в самое ухо терапевту ответил Лобанов.
Быков от неожиданности передернул плечами.
-Ну, ты это…соблюдай субординацию, бестолочь, и очки верни.
-Не верну, - хрипло ответил интерн и прицельно, но не больно укусил терапевта за загривок.
-Эво как, Сёмен, бунт что ли получается? - Быков чувствовал себя совершенно беспомощным, и от этого сладко заныло где-то в груди.
-Революция, - коротко ответил, Сёма и вжал Быкова своим телом в стену.
-Тихо-тихо, конь ретивый, ты чегой-то это расшалился так? - попытался остановить прущий локомотив страсти Лобанова Андрей.
Лобанов проигнорировал вялые попытки его оттолкнуть и облизнул шею преподавателя. Быков застонал. Сёма ухмыльнулся и начал настойчиво снимать футболку с терапевта.
-А что Лобанов, ни походов в кино, ни цветов я не дождусь? Что ж ты со мной как с институткой какой? - ворчал Быков, послушно поднимая руки.
Лобанов развернул его лицом к себе и поцеловал, в надежде, что хотя бы так сумеет заткнуть не в меру разговорчивого врача. И тот заткнулся, с удивлением заметив, что не так уж и плохо Лобанов целуется. Сёма облизывал и посасывал его губы, неторопливо запускал язык внутрь его рта и просто сказочно как прикусывал губы Быкова. Андрей взял лобастую головы Сёмы в ладони и прошептал.
-Пожалей мою спину, кретин. Раз такое дело, пошли уже на диван.
Сёма кивнул, взял на руки ойкнувшего от неожиданности терапевта и понес на диван.
Пружины жалобно скрипнули под весом их тел. Сёма торопливо и жадно целовал плоскую грудь Быкова, прикусывая соски зубами и оставляя влажные и щекотные следы языком.
-Ох, ты ж и жадный какой, - удивленно бормотал Быков, стараясь не так откровенно выгибаться под горячими ладонями. Он сейчас только об одном жалел, что ни черта не видел. Но отчетливо слышал тяжелое и сбитое дыхание.
Сёма торопливо скинул с себя рубашку и джинсы, словно боясь, что Быков передумает и пошлет его на хер.
-Не торопись, не убегу я от тебя, - успокоил интерна Андрей.
Сёма прижался лбом к виску Быкова и выдохнул, а потом вдохнул и снова поцеловал его. Андрей почувствовал, как рука Лобанова опустилась ниже и наткнулась на стоящий колом член терапевта. Сёма сначала неуверенно обхватил его, как будто приноравливаясь, а потом сжал и погладил большим пальцем головку, слегка нажимая на нежную кожу, снова выдохнул и потянулся к члену губами. Андрей вцепился ему в волосы, когда Сёма взял член в рот целиком. Тот закашлялся от неожиданности, чуть не прикусил, но успел вовремя сдержаться. Лизнул неловко ствол и вернулся к головке, осторожно ее посасывая.
-Сёмочка, мальчик мой, не тормози, мать твою! - рявкнул на него распаленный Быков. Сёма понял этот приказ по-своему и на секунду оставил без внимания своего преподавателя. Быков почувствовал, как тело неприятно обнял прохладный воздух комнаты.
Но Сёма вернулся и захрустел фольгой презерватива, не забывая целовать Быкова. "Подготовился зараза. Заранее все распланировал", - удивился Андрей сообразительности Лобанова.
А Лобанов, не теряя времени, подтянул Андрея Евгеньевича к себе, широко разводя ему ноги. Быков, окончательно сраженный нетипичный поведением интерна, даже и не сопротивлялся. Ему уже просто хотелось…ну хоть чего-нибудь... Сёма, поддерживая его одной рукой под поясницу, начал медленно входить в раскрытую задницу. Андрей вцепился в плечо интерна и зашипел.
-Затупок, ты, что не помнишь, где простата находится? Анатомичку вызубришь от корки до корки… - но тут Сёма подобрал правильный угол, качнул задницей, притягивая застонавшего Быкова поближе к себе, и тот заткнулся, ловя воздух ртом. Сёма, окрыленный успехом, задвигался быстрее, придерживая выгибающегося в его руках Андрея Евгеньевича.
-Ну…- стонал терапевт, - ну...же…мальчик мой...хороший мой…еще…еще...ну…ох...быстреее!!!
Лобанов приказы начальства выполнял редко, но тут был случай особый и он себя показал образцовым сотрудником, старательно подстраиваясь под Андрея Евгеньевича. А тот и сам не заметил, как обнял ногами крепкий торс Сёмы и сам уже насаживался на его член, задавая свой ритм. Сёма почувствовал, как сжалось тело в сладких судорогах, когда даже пальцы на ногах поджимаются, и кончил вслед за Быковым.

-Сигарету, - некоторое время спустя скомандовал Быков, - и очки, и пожрать, и в душ, и кофе…
Сёма заткнул не в меру раскомандовавшегося начальника поцелуем и мысленно взмолился ко всем богам, чтобы Быков, наконец, угомонился!