Предупреждения: рейтинг, возможно, будет R, ругательства (не мат), и где-то оос, наверное
Саммари: Семён и Глеб опять съехались...
читать дальше- Семён, мне так плохо, - Романенко сидел в самом углу комнаты на самом краю стула, прижимаясь плечом к стене, и тыкал сигаретой в стеклянную пепельницу, что лежала на коленях. - Я так себя хреново никогда не чувствовал. Даже когда быковское детище меня... В общем, после выходки Вари мне...
- На баб смотреть вообще не охота? - понимающе заухмылялся Семён.
- А ты-то откуда знаешь? - удивлённо покосился на него Глеб. - Было такое что ли? Или это... через секс с психологом нашим, Ириной, дары профессии передались?
- Да не трахался я ещё с ней, - отмахнулся Семён не очень огорчённо. - Да и... ой, вообще разучился я совсем к ним подкатывать, к бабам-то. Выходит, совсем нервный и грубоватый стал, пугаются, права Ирина была, что неадекватом посчитала... Не пригоден к ним теперь и совсем не знаю, что делать с этим. А у тебя... негативная реакция на насилие просто, что тут думать то.
- Выходит, что так. Трясёт всего... Телефон сгоряча в окно выбросил, а там все телефоны симпатичных девчонок были... и знаешь, не жалко даже. Бред какой-то внутри творится.
- Ну, с парнем попробуй. Можно подумать, удивит кого это.
- Лобанов! У меня вообще-то в руках пепельница. Не боишься, что она соприкоснётся с твоей головой?
- Ой, ой, ой, испугал, Романыч! Ты всегда на этот счёт дышал спокойно. А меня эти слащавые педики из себя выводят, выродки и уроды жуткие, - Семён встал и ушёл на кухню. Вернулся с двумя бутылками пива.
- Да мне пофиг в общем-то, - согласился Романенко минуту погодя. - По клубам потаскаешься разного пошиба для разного рода впечатлений и ко всему ровно дышать начинаешь. И страшилку трахнешь и друга на спор в губы поцелуешь, девчонок почему-то это всегда особо заводило, и они охотнее вешаются на тебя после таких подвигов. Ну, не все, конечно, но я в раннюю пору вообще вёлся почти на всё, что даёт, но без дурной репутации, мать, сам знаешь, врач, мозги крепко промыты насчёт возможных последствий.
- А я, Глеб, не таскался по клубам, но на пьянки с друзьями ездил регулярно и в саунах не раз отдыхал, - Семён открыл бутылку пива и сделал глоток из горла. - И баб... ну не знаю, я скорее заботу их люблю, нежность, когда тебя после работы мягкие руки разминают, и ты со спокойной душой засыпаешь, чтобы потом опять идти на работу. А так... я ведь Ольге то и стиха не одного не написал, вообще романтики она от меня не видела, ну, кроме цветов, да и то потому, что за них она и прощала и в рот брала, а так кривилась всегда. Приходилось деньги вкладывать в эти глупости.
- Да ты прямо сегодня разговорчив, Семён, неожиданно, - приподнял уголок губ Романенко. - Дай-ка пивка мне тоже.
- Встань и возьми, - пробурчал Семён, вытягиваясь на диване.
- Всё лень тебе, да? - Романенко зевнул. Встал, небрежно бросил пепельницу на кофейный столик, взял с него пива, сел на диван, отпихнув ноги Лобанова, который, недовольно фыркнув, разместил их на его коленях. Глеб возражать не стал, начал возиться с бутылкой, никак не получалось открыть из-за нервов, плохо слушались пальцы.
- Давай мне уж, открою, - со смешком снизошёл Лобанов.
- Да щас я её, - зло пробурчал Романенко, пытаясь подцепить крышку...
- Ты это... не буянь, - заулыбался Семён. - Завтра у нас понедельник, а он, известно, день тяжёлый... И Быков зверь... - закончил он мрачно.
- Не поминай при мне этого чёрта, - передёрнулся Глеб. - Видеть его всегда для меня... испытание.
- Тоже мне новость, - Лобанов фыркнул, перевернулся на бок и почесал трёхдневную щетину. Надо бы побриться, хм. Ладно, утром.
Они ещё немного поболтали ни о чём и, будучи немного навеселе, врубили телек. А там была ночная порнуха, на которую Романенко замахал руками, а Лобанов не переключал и не давал пульт от телевизора.
Завязалась небольшая дружеская полупьяная потасовка.
- Лобанов, мать твою, я же сказал! Не могу я!
- Давай, давай, Глебушка, вытащи своих чёртиков, авось легче станет, не может он, - лыбился и смеялся Семён, оббегая стол и дразня друга пультом. Догадаться отключить телек с помощью кнопки Глеб явно был не в состоянии. Радостно он принял вызов, адреналинчик в кровь ударил, хоть отвлечься...
- Если я вытащу своих чёртиков, чья-то задница и башка пострадает!
- Это ты напрашиваешься, Романыч, на порчу задницы, а головы вообще нет...
- Батюшки! Кто бы говорил! Ну-ка отдай мне пульт, Лобанов! – Романенко упёр руки в бока.
- Раскомандовался!